Как жутко, когда гибнет молодой.
Еще страшней, когда он сам уходит.
Мой внук был с пламенной душой,
И боль моя с годами не проходит.

И как я внука прозевал?
Как я момент не угадал?
Что толку, что я внука понимал,
Раз он моих тревог не разделял...

Красив был не снаружи, а внутри,
Я чувствовал, что ждет нас впереди.
Расстраивать меня он не хотел,
Когда его в ладонях своих грел.

Мы жили одним телом, не душой.
Болели вместе мы моей ногой.
Мне больно было, - он страдал,
И по глазам его я молча понимал.

Зачем ушел ты, наш любимый, дорогой?
Зачем меня не взял тогда с собой!
Кому теперь я нужен старый и седой,
Тебе лишь нужен был я и больной.

Прости меня, любимый наш сынок,
Не уберег я на ветру твой огонек.
Хоть был ты далеко не голубок,
А все же зря ты разрубил клубок.

Твой брат заменит мне тебя?
Хотел сказать я: "Никогда!"
Но в нем, живом, тебя я увидал,
Ты с неба мне клещами сердце сжал.

Ну вот, сынок, себя я в руки взял,
Руками голову свою покрепче сжал.
Так до утра, наверно, просижу,
Еще раз твои вещи подержу.

Зачем ты внук меня любил?
/ Как-будто я тебя убил.../
Ложись в меня, как в мавзолей,
Раз стал мне ближе сыновей.

Ну вот, уже рассвет настал,
А я тебя / все в мыслях / обнимал.
Давай прощаться! Больше не могу,
Иначе я с ума, сынок, сойду.

Нет, не свихнусь я, дорогой.
Спокойно спи, сынок наш молодой.
Как прежде тебя стану охранять.
... Не знаю, как мне подготовить мать.