"Со мною, явно, что-то происходит:
И мною, явно, кто-то верховодит!

Я вижу то, что раньше не видал!
И не руками я, - УМОМ! - весь мир объял!

Мне тесно стало вдруг в стране родной!
- Не потерял я, а НАШЕЛ покой!

Весь мир, - мне как ботинок ногу,- сердце жал!
Пустяк мне резал глаз! Он жить мне не давал!

От боли и обиды я на всех кричал:
Казалось мне тогда: "Никто меня не замечал!"

Я не терпел того, с чем был я не согласен!
И я не понимал, что мир всегда прекрасен!

Прекрасен мир, когда ботинки жмут!
Прекрасен и тогда, когда мне слезы щеки жгут!

Всех чувств клубки, сплетаясь в один жгут,
От косности и мертвечины берегут.

Вот почему так сладка мне тоска:
На цыпочках пришла она ко мне из-далека.

И я ее как друга жду,
Остаться на ночь, - как Любимую! - прошу!

Все проще, чем я думал! И сложней!
Не думал я о Родине своей!

Своих усилий я и раньше не считал,
И я Величие свое не понимал!

Я как и все: трудился и молчал!
Я как и все: влюблялся и страдал!

Я как и он: с одним не соглашался:
"Быть впереди!" - И я в тени остался!

Я не всегда в ошибках признавался!
Но, - осудив себя, я с ним расстался!

Я медленно и больно подрастал.
Я позже всех "простое" понимал.

В делах моих и мыслях был Простой:
Мечтал я в детстве обрести покой!

Но почему так стыдно мне теперь,
Считать убытки от простоев и потерь.

И почему теперь я тороплюсь?
И почему теперь я опоздать боюсь?

Я вырастил не мало сыновей.
Я им отдал не мало дней, ночей...

Деревьев я с пол рощи посадил,
И птицу не одну на волю отпустил...

Я "Ай-Болитом" был себе и для других,
И не делил детей я на "своих", и на "чужих".

И вся страна мне стала вдруг семьей!
И я теперь ей сын! Стране я не чужой!

Я третью мать лишь в старости нашел!
От первой матери я в этот мир пришел!

Но людоед - фашист ее с собой увел!

В войну чужие люди стали мне родней,
Чем руки матери и смех моих детей!

Я долго рос! И я не понимал,
Что людям все раздав, я лишь богаче стал!

Теперь я третью мать себе нашел!
И силу ей отдав, я силу в ней нашел!"